Поющая во тьме  - Эрика Адамс

– Ты слишком проницателен для рыбака, – медленно произнёс Лекс.

– Да, я рыбак. Но моя проницаемость здесь ни при чём. Всех пришлых мы знаем. Обычно они, как слепые новорожденные котята, живут при храме некоторое время, пока не освоятся. Кое-кто остаётся там… А вот ты – другое дело… Таких, как ты и Ани, единицы. В соседней деревне все судачили о мужчине, что ищет нашу Ани. Остаётся только выяснить, зачем?

Мужчина смотрел на Лекса спокойно и уверенно. Какого хрена ему надо? Если он ей никем не приходится, то зачем выспрашивает всё…

– Успокойся, Лекс, – Ани сжала ладонь Лекса.

Он был безумно рад даже такому простому касанию, крепко схватившись за ее руку.

– Самир, спасибо тебе за заботу. Но я сама разберусь со своими гостями и справлюсь, в случае чего.

– Уверена?

– Всегда справлялась, – с лёгким вызовом глядя на Лекса, ответила Ани?.

– Хорошо. Но если что-то пойдет не так, ты знаешь, что всегда можешь обратиться к нам за помощью.

При этих словах мужчина развернулся и потрусил легким бегом вслед за сынишкой.

– Кем он тебе приходится? – требовательно спросил Лекс.

– Ты ничуть не изменился.

Рука Ани проворно выскользнула из его ладони. Проклятье! Преодолеть такой путь и испортить всё почти сразу же! Он пошёл вслед за ней вдоль берега, ругая себя.

– У меня голова сейчас лопнет. Ты слишком много и громко думаешь. Я уже отвыкла от того, что нужно ставить заслоны.

– Прости. Я проделал долгий путь не для того, чтобы вот так сразу нападать на тебя с расспросами и портить всё с самого начала. Но ничего не могу с собой поделать… Увидел его и решил…

Он не окончил предложение и махнул рукой, принялся зло распинывать ногами мокрый песок.

– Самир и Мирана – мои друзья. Я не особо стремилась заводить с кем—либо дружеских отношений. Но однажды лодку Самира выбросило на камни, а лекаря в деревне не оказалось. Надо было ждать, пока он вернётся из города. Я всего лишь зашила Самиру пару ран, но с тех пор они считают себя обязанными мне жизнью.

– Да, ты неплохо умеешь зашивать, – Лекс улыбнулся. – Значит, он тебе просто друг… Ани, послушай меня, пожалуйста. Я знаю, что ты можешь послать меня куда подальше и имеешь на это полное право. Я вёл себя, как эгоистичный болван. Честно говоря, я таким и был. Ты была права тогда, в храме…

– Лекс! – прервала его Ани – Может, не стоит ворошить былое?

– Нет, стоит. Ты была права, я цеплялся за призрачную ненависть от того, что боялся посмотреть в лицо правде. Я не хотел винить себя целиком и полностью в смерти жены, и думал, что предаю её память и любовь к ней, привязываясь к тебе. А правда в том, что я не уверен на самом деле, что любил её так же, как она меня. Я любил себя в её глазах, наслаждался её чувствами. Отчасти я был влюблен в неё, но недостаточно сильно. И боялся признаться в этом самому себе, взвалив вину в её гибели целиком и полностью на тебя, в то время как нужно было в первую очередь посмотреть в зеркало.

Лекс замолчал ненадолго, собираясь с духом.

– Я знаю, что причинил тебе много боли и отталкивал тебя раз за разом, раня тебя еще сильнее. И прошу прощения за всё, что сделал и сказал.

– Ты прошёл сквозь Туманы для того, чтобы сказать это? – она с интересом разглядывала его, будто видя впервые.

– Нелёгкое было испытание. Туманы тянут из тебя жизнь и силы, причиняя наслаждение и боль одновременно так, что хочется лечь и отдаться на их волю.

– Но ты всё же вышел самим собой из этой зыби.

– Я хотел увидеть тебя, чувствуя себя в неоплатном долгу перед тобой.

Ани ничего не ответила, глядя на волны, одна за другой набегающие на берег.

– Я была права. Помнишь? Зыбкие земли можно преодолеть, если очень сильно этого хочешь… Где ты остановился?

– Нигде, я шел по зову нити. И она привела меня сюда, я еще не успел позаботиться о ночлеге.

– Пойдём. Всё же ты – мой гость. И я, как радушная хозяйка, должна встретить гостя, как подобает.

Она говорила с легкой усмешкой. А он всё никак не мог взять в толк, шутит она или говорит всерьёз.

– Ты не обязана. Если не желаешь меня видеть, я уйду. Мне будет непросто это сделать, но я уйду.

Девушка поморщилась и пошла прочь.

– Не заставляй меня повторять приглашение дважды, Лекс.

Он пошел вслед за ней, наслаждаясь видом её фигуры. Ани немного изменилась. Раньше она походила на колючего подростка, с худенькой фигурой. Сейчас же изгибы тела стали более плавными, жесты потеряли былую резкость. Она словно расцвела здесь, на берегу моря, столь желанного ею. В нём всколыхнулась нелепая ревность. К невоодушевлённому, к этой морской глади. К тому, что не он стал причиной всех изменений. Отчаянно захотелось сделать хоть что-то, чтобы стать причиной её улыбки и хорошего настроения.

– Это и есть твой дом?

Лекс вошел в деревянное строение, осторожно постучал по хлипким стенам кулаком. Дерево жалобно заскрипело в ответ.

– Этот домишко принадлежал Миране и стоял без дела. Она отдала его мне.

– Ты живёшь в этой лачуге, продуваемой всеми ветрами? Да я могу разрушить её в два удара! – в сердцах произнес Лекс и стушевался под ироничным взглядом Ани. – Я могу отстроить этот дом заново. Он будет крепче и лучше прежнего.

– Строить? Ты умеешь строить?

– На самом деле всегда хотел, но отец не позволял заниматься этим делом. Я учился сам, как мог. И кое-чему научился за это время. Я смогу отстроить всё. Всё, что позволишь.

Он смотрел на неё и ждал ответа так, как осужденные на казнь ждут смертного приговора. Сердце бешено колотилось в груди. Не тяни с ответом, мысленно молил он. Разрежь этот узел так, чтобы не было больно.

– А знаешь, я бы на это посмотрела.

Терпеть эту невыносимую муку, находясь от неё так близко и не сметь коснуться, больше не было сил. Лекс в два счёта преодолел разделяющее их небольшое расстояние и крепко обнял, замирая от щемящего ощущения в сердце, когда она обняла его в ответ.

– Если это сон, то пусть он длится вечно, – едва слышно прошептала Ани.

– Мне и самому не верится, что я наконец нашёл тебя. Мне понадобилось так много времени понять, что я люблю тебя.

Ани улыбнулась и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ поцелуем.

***

Лунный свет сквозь открытое окно проникал в комнату. Луна с любопытством пробегала взглядом по двум телам, спящим на кровати и переплетённым так, что казались одним целым. Она скользила своими лучами, бесстыдно разглядывая этих двоих, спящих в хилом домишке на берегу моря.